Почему тест на антитела эффективнее, чем ПЦР — мнение инфекциониста
Имеет ли смысл сдача тестов на антитела к COVID-19? Действительно ли это пустая трата денег, как утверждают некоторые эксперты, называющие стремление людей к их определению полнейшей чепухой?
И так ли надежен ПЦР-анализ для констатации факта, что человек не заразен и не является носителем коронавирусной инфекции (КВИ)?
На что ориентироваться обычному гражданину, чтобы понять, в чем его защита и как уберечься от инфекции?
В статье “Нужна ли вакцина переболевшим коронавирусом: откровения профессора-инфекциониста” мы вели беседу с уважаемым казахстанским профессором-инфекционистом Андреем ДМИТРОВСКИМ.
Суть ее в том, что при въезде в некоторые страны у туристов требуют не справку ПЦР об отсутствии COVID-19, а результаты иммуноферментного анализа (ИФА) на наличие высоких титров антител к коронавирусу (к примеру, класса IgG). Ведь само по себе это должно означать, что человек имеет достаточную иммунную защиту от КВИ и не является ее разносчиком. Именно такой подход профессор назвал единственно верным на данный момент.
Но тут в прессе появились и противоположные мнения, определяющие стремление пройти тест ИФА (иммуноферментный анализ) на антитела как “пустую затею”.
Своими мыслями по этому поводу делится инфекционист, доктор медицинских наук, профессор кафедры инфекционных и тропических болезней КазНМУ им. Асфендиярова Куляш КУРМАНОВА.
– Те, кто утверждает, что знание количества антител в организме или уровня их титров не имеет смысла, не правы. А я согласна с утверждениями профессора Дмитровского. И вот почему.
Считаю, что сам результат иммуноферментного анализа (ИФА), который показывает высокие цифры оптической плотности антител (иммуноглобулинов класса IgM и IgG) у конкретного человека, уже говорит о сформировавшемся у него иммунитете как после болезни, так и после вакцинации. Это свидетельство того, что в организме имеются защитные нейтрализующие антитела.
– Но достаточно ли их количество, если человек просто переболел? Защищен ли он от этой инфекции или ему лучше через какое-то время вакцинироваться?
– В этом вопросе я тоже соглашусь с профессором Дмитровским. Как и он, я тоже наблюдала пациентов, переболевших тяжелейшей формой COVID-19, у которых при этом антитела практически не образовались или были в очень низком титре. И такое бывает. Дело в том, что из-за тяжести болезни количество лимфоцитов, которые должны продуцировать антитела, у таких больных резко снижается до минимальных значений – 3–4 процента, в то время как в норме их должно быть около 30 процентов. Потому порой и возникает такая разница в реакции организма на инфекцию у разных людей.
У одних переболевших иммунитет может быть напряженным и длительным при любом течении болезни. У других – оптическая плотность антител имеет низкие значения, и за короткое время она угасает. А после вакцинации, например, как утверждают иммунологи-исследователи, антитела в среднем могут защищать человека до 1 года. У людей с сильной иммунной системой и хорошей адаптацией – и того больше. Особенно у вакцинированных 2 компонентами: к примеру, того же “Спутник V” или нашего “QazCovid-in”.
– В чем же смысл заявлений насчет бесполезности определения антител к КВИ, публикуемых в зарубежных СМИ?
– Их мысли я прочитать не в состоянии. Но могу сказать, что вакцинация рассчитана на выработку специфических защитных нейтрализующих антител (гуморальный иммунитет) и одновременно, поскольку идет воздействие на иммунную систему, на формирование так называемых клеток иммунологической памяти (клеточный иммунитет). Поэтому при повторном введении очередной дозы вакцины (второго ее компонента) или же при повторном инфицировании в организме, как правило, срабатывают не только антитела, но в борьбу вступает и клеточный иммунитет.
– Но почему же для нас показателем появившегося иммунитета являются именно антитела?
– Да потому, что узнать о том, насколько сформировался клеточный иммунитет, довольно сложно. Для этого требуются более глубокие иммунологические исследования и долгие процедуры. А ИФА-анализ – наиболее простой и доступный метод исследования уровня антител в организме, по которому в данный момент нам проще ориентироваться. Более доступного и более точного варианта пока нет. И чем выше показатель наличия антител – тем лучше.
– Может быть, те, кто утверждает, что тест на антитела не нужен, опасаются, что, переболев, люди не станут вакцинироваться вовсе?
– Я не знаю причину их утверждений и опасений. Ведь, даже серьезно переболев, через полгода человек может вакцинироваться. От этого его иммунитет не пострадает. Наоборот, антителообразование усилится за счет включения всей иммунной системы.
– Почему же сейчас, к примеру, у туристов при пересечении границ между странами настойчиво требуют справку об отрицательном результате ПЦР-теста не ранее чем 3-дневной давности? И не признают ни паспортов вакцинации других стран, ни справок ИФА о наличии высоких титров антител? Насколько это оправдано?
– Не могу сказать. Возможно, за этим кроется какой-то другой интерес, скажем, коммерческий. Мы же знаем, что ПЦР-анализ – недешевое удовольствие. Вот моей внучке надо было сдавать документы для поступления в институт. И у нее в обязательном порядке требовали справку об отрицательном результате ПЦР-анализа. Конечно, я помогла ей деньгами, откуда у ребенка такие суммы? Но говорю об этом не столько потому, что на это уходят деньги. Если нужно – значит нужно! Однако нет никакой гарантии, что, выйдя из лаборатории после тестирования и получения отрицательного результата ПЦР на COVID-19, человек сразу же не получит инфекцию. И может быть заразным даже в инкубационном периоде болезни. В этом-то вся проблема!
То есть, если высокий показатель антител может быть свидетельством хорошей иммунной защиты человека после перенесенной болезни или вакцинации, отрицательный результат ПЦР – еще не гарантия, что человек не инфицирован.
Ведь известно, что даже при наличии вируса в организме ПЦР бывает ложноотрицательным. И вирус, даже при его наличии, определяется не у всех.
Вообще, сейчас вокруг ситуации с пандемией, диагностикой вируса и вакцинацией происходит много своеобразных игр – как экономических, так и политических. Возможно, потому и возникают всякие посторонние споры о том, в чем проблемы-то, собственно, и нет.
Алматы
